Поствыборная Турция: как Украина – только хуже
14 мая в Турции пройдут выборы, на которых действующий президент Реджеп Тайип Эрдоган по данным соцопросов сталкивается с серьезной конкуренцией со стороны оппозиционного Кемаля Кылычдароглу.
Есть много аргументов в пользу того, что за Кылычдароглу стоит Запад, попутно готовящий план Б в виде турецкого «майдана» в том случае, если Эрдоган удержит власть. Политические события в Турции нельзя игнорировать, особенно в последнее время: наш черноморский сосед стал ключевым звеном нашей прокси-коммуникации, от параллельного импорта до авиационной логистики, газовых, зерновых и прочих хабов.
Победа Кылычдароглу с горизонтом в 1–3 года (скорее раньше, чем позже) реализует ряд негативных для России факторов.
Обширная политическая программа, с которой Кылычдароглу идет на выборы, сводится к тезису «я — не Эрдоган», оформленном во множество пунктов и заявлений, где можно найти и защиту ЛГБТ (консервативные избиратели Эрдогана обвиняют Кылычдароглу в личной заинтересованности по данному вопросу), и ожидаемую борьбу с коррупцией, и восстановление связей с Западом, и множество откровенно популистских обещаний, вроде клятвы перенести президентскую резиденцию в менее престижное здание и самолично платить за коммунальные услуги или направить множество учителей в сельские районы.
В любой стране предвыборная кампания, особенно её последняя часть, вообще может мало что дать путем анализа заявлений для внутренней аудитории. Например, Кылычдароглу обещал на 5 лет (или дольше, как пойдет) запретить продажу иностранцам недвижимости в Турции.
Западный продукт
Куда больше информации дает западная аналитика, судя по которой на победу Кылычдароглу брошены все доступные Западу ресурсы. Англосаксонские think-tank подробно делятся сценариями, которые реализует Турция после победы оппозиции — и все они кристально-прозрачно подтверждают подконтрольность Кылычдароглу Западу.
Запад вообще не интересует то, как Кылычдароглу будет решать проблемы с экономикой, которые никуда не денутся после ухода Эрдогана. Кылычдароглу, считают они, «будет бороться с коррупцией» и проведет некие «реформы» среди чиновников, после чего оттуда исчезнут все коррупционеры, и денег будет хватать всем.
The Economist в общем тренде опубликовал антиэрдогановскую статью, где подчеркнул, что Кемаль Кылычдароглу обещал восстановить независимость центробанка и снизить инфляцию до единичных цифр. «Если повезёт», — оговаривается издание.
Нетрудно вспомнить, что подобные экономические рецепты звучали везде, где Запад лоббировал своего кандидата, от Грузии до Украины, Молдавии и т. д. Нигде не повезло.
Западу интересна внешняя политика Турции. А она сводится к простым тезисам: синхронизация внешней политики Турции с НАТО, усиление евроинтеграции и в первую очередь — разрыв отношений с Россией. Отход Турции от России — приоритетная задача, которую подчеркивают в буквальном смысле все аналитические центры.
Интересно, что аналогия с Украиной или Молдавией актуальна и в плане оценки рисков такого шага. Способна ли новая Анкара на него пойти?
В значительной степени позитивные моменты в экономике Турции связаны с присутствием России: это и маржа за параллельный импорт, и дешевый газ, и АЭС «Аккую», которая будет вырабатывать 10% необходимой стране мощности.
Может ли Турция отказаться от экономической выгоды ради политических целей, поставленных кураторами оппозиционера-победителя? История показывает, что да. Такое случалось не единожды.
2022 и 2023 годы уже продемонстрировали, что в мире осталось мало невозможных политических шагов. Поэтому негативное развитие событий в Турции может привести к широкому спектру проблем, вроде изменения статуса Босфора и Дарданелл. Что помешает новому правительству заявить о солидарности с НАТО, свободном допуске в Черное море натовских флотов? Или примитивного закрытия аэропортов Турции для российских авиакомпаний.
Это если не говорить о многоуровневых последствиях второго и третьего эшелона, вроде скатывания Закавказья во враждебную России идеологию и резком осложнении оперативной обстановки на данном направлении. Или предоставлении Украине разных средств, вроде дронов морского базирования и других изделий турецкого ВПК.
Возникает вопрос об источниках финансирования Турции в том случае, если её гипотетический оппозиционный президент решится на конфликт с Россией. Победу оппозиции может обеспечить экономический популизм, после чего возникнет электоральная пауза — и если турки не поднимутся на инфляционный майдан (это слово, кстати, имеет турецкий генезис), то изменений в политике Турции можно точно не ждать до следующих выборов.
В случае, если Турцию планируют использовать как очень мощную, но одноразовую «торпеду» против Крыма и юга России в целом, Западу вообще не нужно думать об источниках финансирования.
Если же из Турции планируется сделать более-менее долгосрочный антироссийский проект, то решать финансовый вопрос придется. Некоторые деньги принесет национализация российской собственности и объектов (АЭС «Аккую), конфискация финансов российских резидентов — но этого однозначно не хватит.
Ряд источников, например, Фонд Карнеги, предлагает свои рецепты. Которые сводятся к возложению бремени финансирования Турции на Евросоюз. Которому предлагают создать зону свободной торговли с Турцией, нуждающейся в рынках сбыта. США, со своей стороны, готовы поддерживать Турцию советами по части восстановления демократии.
Англосаксы ведут очень продуманную игру, в которой Россия приоритетная, но не единственная цель. Ослабление Евросоюза и превращение его в дойную корову для служащих сохранению гегемонии США проектов также остается стабильным целеполаганием. Например, новая Турция может потребовать больше денег на купирование миграционного кризиса.
Есть большие шансы на то, что в случае победы оппозиции Турция в очень недалекой перспективе станет «Украиной на стероидах». Вот только денег на её содержание в принципе не найти, что обрекает Турцию на стратегическое поражение — после того, как она выполнит свою деструктивную антироссийскую и анти-европейскую миссию.