Экономические санкции: британский алгоритм для Pax Americana
Санкции как механизм разнообразных ограничений являются предметом исследований и оживленных дискуссий уже многие годы. Безусловно, беспрецедентные меры стран Запада против России и цепная реакция, последовавшая за ними, которая прокатилась волной по всему миру, придали дополнительный интерес к этой теме. Тем не менее, как показывают работы ученых из разных стран, санкции как таковые вообще никогда не приводили к тому эффекту, ради которого они вводились. Они вредны, бессмысленны и часто наказывают по принципу бумеранга сами государства, правительства которых их вводили. Более того, изначально при оправдании санкций западные страны исходили из ложный представлений.
Как правило, историю санкций относят к древнегреческим полисам и приводят в пример действие Афин против Мегары, когда ее купцам было запрещено пользоваться портами Морского союза под руководством Афин. В ответ Мегара и Коринф на совете Пелопонесской лиги обвинили Афины во враждебных действиях и, в конечном итоге, разразилась тридцатилетняя Пелопонесская война, в которой Афины проиграли Спарте.
Однако на Западе трактуют ограничения на торговлю как демократические меры, имея в виду историческую Афинскую демократию. При этом сторонники санкций либо по не знанию, либо намеренно, забывают упомянуть, что афинская демократия довольно сильно отличалась от либеральной демократии в современном мире - там женщины не принимали участия в решениях, попросту не имели права голоса, а Афинская демократия представляла рабовладельческий строй. Не случайно Платон определял демократию одной из худших форм правления после тимократии, то есть власти капиталистов. Опять же, результат Афинских санкций привел к разрушительной войне региона и гибели самих Афин. А нынешние либеральные демократы попросту не замечают этого факта.
Наконец, если западные страны регулярно обращаются к теме христианства как собственному наследию, почему они забывают одну из заповедей Христа — поступайте с другими так, как хотели бы, чтобы поступали с вами? Ответ — в лицемерии и двойных стандартах западных политиков.
Конечно, были и другие формы санкций во времена Средневековья и Нового времени. Отлучение от церкви Католической церковью также нередко рассматривают как своего рода санкции. Хотя и здесь мы можем видеть обратный эффект - с одной стороны через институт индульгенции, а с другой с появлением реформистов и зарождении различных сект протестантов, которые разрушили гегемонию Ватикана в Европе.
Что касается периода последних 50 лет, однозначно утвердительного ответа о положительном воздействии санкций для их инициаторов нет.
Например, в одной статье исследуется влияние введенных США санкций на гражданские свободы стран-мишеней за период 1972-2014 годов.i Для решения этой задачи авторы используют структуру потенциальных результатов, которая не зависит от выбора совпадающих переменных и имеет дополнительное преимущество в выявлении влияния на переменную результата с течением времени. Они обнаружили, что санкции приводят к снижению гражданских свобод, которые измеряются либо индексом гражданских свобод Freedom House, либо индексом расширения прав Чинранелли и Ричардса. По их мнению результаты надежны при различных спецификациях. То есть, эффект от санкций был противоположный ожидаемому результату, ведь одним из императивов внешней политики США, включая ограничительные меры, является распространение и укрепление гражданских свобод.
Также на основе исследований можно сделать вывод, что именно англо-саксонские страны, то есть США и Британия традиционно проводят санкционную политику.
Известно, что в рамках ЕС Британия традиционно была сторонником инструмента ограничительных мер, ответственна за введение большинства режимов санкций и является активным сторонником индивидуальных ограничений. Именно роль Британии в режимах санкций со стороны ЕС с 1991 г. хорошо задокументирована.ii Показательно, что когда Великобритания ввела ограничения в отношении Зимбабве в 2001 году, режим санкций был быстро принят всем ЕС, который поддерживал его более десяти лет.
Ряд политиков в ЕС после референдума о выходе Британии из сообщества даже высказали предположение, что тяга к санкциям утратит импульс. Действительно, можно было наблюдать снижение внутриевропейской сплоченности в отношении санкций против России. В частности, Венгрия активно критикует такой подход.
Что касается европейского подхода, то исторически это была либо реакция на действия тех же Британии или США, либо следование учрежденной ими политики. Более того, в ЕС вообще нет инструмента по контролю за исполнением санкций, аналогичному в США. Как правило, учреждения ЕС не имеют мандата на мониторинг последствий санкций ЕС, выходящего за рамки обязанностей соответствующих ответственных сотрудников и географических рабочих групп.iii
Согласованных показателей для такого мониторинга вообще не существует, а оценки ранее проводились на разовой основе. Показательно, что на вопрос о влиянии санкций ЕС в отношении Мьянмы во время слушаний в Палате лордов Великобритании в 2006 г. высокопоставленный чиновник ЕС признал, что, хотя “могут быть некоторые непреднамеренные и случайные... сопутствующие последствия на обычных людях”, “[они] не осознавали, что это серьезная проблема”.iv
Несмотря на трудности, связанные с измерением эффективности санкций, все же предпринимались попытки оценить их успешность. Различные анализы выявили, что показатели успешности сопоставимы с показателями других акторов, которые вводят санкции, и они, как правило, невелики и колеблются между 10 и 30% от общего числа попыток.v
Сравнительная же оценка показала, что санкции ЕС в рамках Общей внешняя политика и политика безопасности, как правило, менее успешны, чем приостановление помощи в контексте политики развития ЕС.vi
Нужно признать, что расцвет санкционных режимов произошел после 1991 г., когда установился однополярный момент Pax Americana.
Британский автор Крис Дойл в связи с этим отмечает, что «самые разрушительные санкции, введенные ООН, стали возможны только с распадом Советского Союза, когда США стали единственным мировым гегемоном. Санкции ООН внезапно значительно усилились. Санкции, введенные в отношении Ирака с 1990 по 2003 год, были самыми жесткими из когда-либо введенных в отношении национального государства. Они разрушили саму ДНК иракского общества. Другие режимы санкций в отношении Ирана и Ливии имели спорные последствия. Сорокалетние санкции США едва ли сдвинули с места тегеранский режим. Вступил ли Иран в ядерную сделку 2015 года из-за своего стремления к смягчению санкций? Это сомнительно. Чего достигли 60 лет американского эмбарго в отношении Кубы? Кубинская экономика рухнула, распространилась бедность, но смены режима не произошло. Северная Корея подверглась жестким санкциям с нулевым политическим воздействием».vii
Здесь необходимо добавить, что США за это время активно использовали ООН как инструмент собственной политики, оказывая давление через подконтрольный МВФ. Если какая-то страна не становилась на позицию США, то ей просто напросто отказывали в льготном кредите или займе.
Очевидно ,что санкции вынуждают страны корректировать свою внешнюю политику и рассматривать другие державы, ставшие жертвами таких же санкций, как партнеров. Сирия стала ближе к Ирану и России. Китайские кредиторы предоставили российским банкам миллиарды долларов после введения западных санкций. Россия начинает использовать юань в качестве своей резервной валюты, избавляясь от зависимости доллара и евро.
Антироссийские санкции и рестрикции оказались неэффективными. И более того: в то время как экономика США практически застопорилась, а американские денежные активы стали не такими уж стабильными (испытывая риски ликвидности и избыток наличности), Россия сумела нарастить свою золото сохраняется и вместе с КНР выводит свои национальные валюты из долларовой “зоны риска”.viii
В 2021 г. Центр новой американской безопасности в специальном докладе, посвященном сотрудничеству России и Китая, отмечал, что "Москва и Пекин уже сотрудничают, чтобы обойти санкции США и экспортный контроль, смягчая последствия экономического давления США. Если их партнерство углубится или даже если каждая страна в отдельности повысит устойчивость к давлению США, это потенциально может ослабить эффективность финансовых инструментов принуждения США, особенно санкций и экспортного контроля, которые были ключевой частью арсенала внешней политики США. То Соединенные Штаты имели бы меньше возможностей использовать такие финансовые меры для изоляции и сдерживания нежелательных действий не только о Китае и России, но и о других странах, которые могли бы подключиться к их сетям, чтобы обойти давление США. Например, если их усилия по дедолларизации ускорятся, это ослабит способность Вашингтона применять санкции во всем мире и нанесет ущерб борьбе США с коррупцией, отмыванием денег и другим усилиям, которые укрепляют глобальную систему".ix
Фактически США сами начали разрушать свою систему «построенную на правилах», и вряд ли они смогут остановить этот процесс, так как все больше стран переходит на сторону многополярности.
В настоящее время на форумах ООН проводится кампания по делегитимизации применения односторонних санкций. Помимо классической резолюции Генеральной Ассамблеи ООН, требующей прекращения блокады Кубы (ГА ООН), в Совете ООН по правам человека недавно набрала обороты кампания, осуждающая односторонние санкции как противоречащие правам человека. Кульминацией этого процесса стало назначение Советом по правам человека в 2015 году специального Докладчика по вопросу о негативном воздействии односторонних принудительных мер на осуществление прав человека.x
Эта тенденция продолжается, что было заметно по выступлениям на последней Генеральной Ассамблее ООН в сентябре 2023 г.
Аналогичным образом, введение односторонних санкций, дополняющих меры СБ ООН, вызвало определенное сопротивление.
Китай и Россия в этом месяце в значительной мере отказались от санкционного режима против КНДР, тем самым изменив свою позицию, которой ранее придерживались в СБ ООН. Выстраиваются новые механизмы международных расчетов в обход западной системы транзакций.
Часть пути по преодолению бессмысленных ограничений США и их сателлитов преодолена. Осталось доработать некоторые вопросы на практике, чтобы окончательно выйти за рамки какого-либо негативного влияния коллективного Запада и оказывать содействие другим странам для укрепления их собственного суверенитета и нашего общего благополучия.
i Antonis Adam & Sofia Tsarsitalidou. Do sanctions lead to a decline in civil liberties? Public Choice volume 180, pages 191–215 (2019).
ii Jerg Gutmann, Matthias Neuenkirch, Florian Neumeier. The Economic Effects of International Sanctions: An Event Study. CESifo Working Paper No. 9007. 16 Apr 2021. https://papers.ssrn.com/sol3/papers.cfm?abstract_id=3830212
iii Vries, A. de, Portela, C. & Guijarro, B., ‘Improving the effectiveness of sanctions: A checklist for the EU’, CEPS special report, no 95, Centre for European Policy Studies, Brussels, 2014.
iv UK House of Lords, Select Committee on Economic Affairs, reply by Deputy Director of DG External Relations, European Commission, Mr Karel Kovanda, to Q268, 17 October 2006, https://publications.parliament.uk/pa/ld200607/ldselect/ldeconaf/96/6101705.htm
v Brzoska, M., ‘Research on the effectiveness of international sanctions’, in H. Hegemann, R. Heller & M. Kahl eds., Studying ‘effectiveness’ in International Relations, Budrich, Opladen, 2013, pp. 143-160.
vi Portela, C., ‘A blacklist is born: Building a resilient EU human rights sanctions regime’, EUISS Brief, no. 5, March 2020, https://www.iss.europa.eu/sites/default/files/EUISSFiles/Brief%205%20HRS.pdf
vii https://www.arabnews.com/node/2371536
viii Eugene Alexander Vertlieb. Project Putin-2024 in the Geostrategy of Confrontation and Internal Challenges. Global Security and Intelligence Studies, Volume 6, Number 2, Winter 2021. P. 189.
ix Andrea Kendall-Taylor and David Shullman, Navigating the Deepening Russia-China Partnership. CNAS, 2021. P. 2.
x Jiménez, F., ‘Medidas restrictivas en la Unión Europea: Entre las “sanciones” y el unilateralismo europeo’ in C. Martínez & E. Martínez eds., Nuevos Retos para la Acción Exterior Europea, Valencia, 2017, pp. 509-534.