Глобалисты хотят восстановить контроль над Дели

Суверенизация Индии не устраивает глобалистов, а политическое доминирование Нарендры Моди его партии «Бхаратия джаната парти» (БДП) рассматривается ими как серьезная проблема. За последние два-три года усилиями, ориентированными на одностороннее партнерство с Западом сил в Индии, сформировалась разношерстная, но хорошо организованная оппозиционная коалиция, которая будет все сильнее заявлять о своих претензиях на власть. На завершившихся этим летом парламентских выборов альянс оппозиционных партий I.N.D.I.A. получил более 200 мест.

Слово «I.N.D.I.A» носит знаковый смысл и объединяет всех, кто не согласен со сменой официального названия страны на «Бхарат» (так индусы с древних времен называли свою родину на санскрите). «Бхарат» — это символ суверенизации, утверждения цивилизационной идентичности страны, ее культуры и традиции. И одновременно — антитеза топониму «Индия», ведь так называли страну завоеватели-чужеземцы, от персов до британцев.

С другой стороны, «Бхарат» — это символ определенного религиозного и социального уклада, в основе которого лежит индуистская религиозная идентичность. Значительная часть индийского общества, в том числе мусульмане и представители социальных низов, не склонны идеализировать этот уклад, и у каждой из них на это есть свои причины.

Со своей стороны, правящая партии пока что находится в режиме поиска конструктивных сценариев, на основе которых эти группы могут быть эффективно интегрированы в новое индийское общество.

Основа коалиции I.N.D.I.A — Индийский национальный конгресс» (ИНК), получивший на последних выборах 99 мандата. В 2014 году ИНК смог взять лишь 44 места, а в 2019-м — 52. Перспективы достаточно очевидны: на следующих выборах БДП может получить очень серьезную оппозицию. Которая, к тому же, имеет несколько направлений, но все они направлены против существующей политической линии Моди.

ИНК — это старейшая партия в Индии, которая, однако, изначально возникла под патронажем британских колониальных кураторов. Немногие помнят, что инициатором возникновения Индийского национального конгресса в середине 80-х годов девятнадцатого века был британский интеллектуал Аланн Юм, предложивший создать организацию как своеобразную «группу поддержки» британской колониальной администрации.

Проект оказался настолько эффективен, что позволил колонизаторам создать целую плеяду индийских политиков, приклонявшихся перед Британией и видевших в ней свой социальный идеал. Лишь в начале 1920 годов лидерство в ИНК перехватили сторонники Махатмы Ганди, требовавшие независимости Индии, а не просто ее трансформации в британский доминион. Однако политические кланы, стоявшие у истоков ИНК в колониальные времена, никуда не делись и сегодня вновь стремятся выйти в партии на первые роли.

Религиозный аспект также стал одним из ключевых факторов формирования новой индийской оппозиции. Одной из крупнейших целевых групп являются индийские мусульмане, численность которых достигает 200 миллионов человек. Ориентированные на мусульман СМИ уже фокусируют внимание на ряде специфических моментов.

Например, в одном из оплотов БДП, штате Уттар-Прадеш, местные власти издали приказ, обязывающий рестораны и даже придорожные тележки с едой вдоль маршрута, по которому ежегодно проходят тысячи индуистских паломников, размещать имена своих владельцев и сотрудников на рекламных досках. По мнению мусульман, такая мера направлена на то, чтобы паломники идентифицировали заведения, принадлежащие не индусам, и соответственно их избегали.

Власти на это возражают, что в противном случае индуисты могут съесть по недосмотру нечто неприемлемое в рамках их религии, и как раз в этом случае возникнет конфликт. На бытовом уровне, запрет уже стал причиной оживленной общественной дискуссии — индуисты горячо его поддерживают, поскольку «анонимным лицам нельзя доверять в стандартах питания», а мусульмане, соответственно, имеют собственное мнение по данному вопросу. В данный момент Верховный суд Индии отменил это решение местных властей.

Играют свою роль и кастовые противоречия. На выборах-2024 индийская оппозиция сделала ставку на кастовый вопрос, пообещав в случае победы провести покастовую перепись населения и расширить программы поддержки и квоты для низших каст. Лидер оппозиции и наследник влиятельного политического клана Рахул Ганди обвинил Моди в сокрытии своего более высокого кастового происхождения. Премьер утверждает, что его родители принадлежат к касте входящих в категорию «прочие отсталые классы» (OBC, Other Backward Classes), а оппозиция считает, что на самом деле он родился в семье представителей более высокой категории каст.

Кастовый вопрос I.N.D.I.A. плотно увязывает с социально-экономическими вопросами, это работает, и нет причин не использовать этот трек в дальнейшем. Индийская мажоритарная система относительного большинства, предоставляющая до 70% и более мест партии, получившей всего 30–40% голосов, предполагает использование в электоральных процессах каст, которые являются удобными группами избирателей.

Кастовая структура Индии исключительно сложна. Официальный общеиндийский список «прочих отсталых классов» включает 3743 касты, а в 1992 году Верховный суд Индии ввел новое понятие — т. н. «слой сливок» (наиболее экономически благополучные касты среди отсталых, а также их отдельные представители). Возглавляют кастовую иерархию высшие, или «дваждырожденные» касты (в сословной варновой системе — это брахманы, кшатрии и вайшьи).

Самое низкое место в кастовой иерархии занимают бывшие «неприкасаемые», которых также называют зарегистрированными, или списочными, кастами, далитами («угнетенные», общепринятое название в научной литературе и средствах массовой информации), хариджанами.

Промежуточное положение между высшими и зарегистрированными кастами занимают средние касты, которые в традиционной варновой системе являются шудрами, т. е. земледельцами. Среди них выделяют т. н. «прочие отсталые классы», к котором относят экономически и политически отсталые касты среди средних. В населении страны их доля на 2004 год составляет примерно 43%.

Политические партии в Индии по умолчанию используют касты как «банк голосов». К примеру, в штате Тамилнад уже несколько десятилетий идет поочередное правление Дравида муннетра кажагам (Дравидийский прогрессивный союз, ДМК) и отколовшейся от нее в 1972 году Анна дравида муннетра кажагам, позднее переименованной во Всеиндийскую АДМК (Всеиндийский дравидийский прогрессивный союз имени Аннадураи, АИДМК). С тех пор, как на выборах 1967 году ДМК одержала победу над Индийским национальным конгрессом и стала правящей партией в штате, ни одной общенациональной партии ни разу не удалось получить власть в Тамилнаде.

Идеологической платформой ДМК и АИАДМК является антибрахманизм, который оказывается главным фактором при всех голосованиях. Сторонники «борьбы с высшими кастами» есть практически в каждом индийском штате, что затрудняет региональным партиям выход на общенациональный уровень, но вместе с тем создает условия для регионального политического сепаратизма.

На следующих выборах в Индии правящая партия Нарендры Моди столкнется с качественно-новыми вызовами. Это социально-экономические проблемы, отягченные кастовым характером многих финансовых отношений, рост межконфессиональной напряженности и активность той части оппозиции, которая настаивает на продолжении вестернизации Индии с сильной оглядкой на рудименты британского колониализма.

Премьер-министру Моди приходится балансировать между стремлением части сторонников обеспечить доминирование индуизма в стране и необходимостью консолидировать народ Индии как единую гражданскую нацию, членами которой являются представители различных религиозных групп.

Религиозные конфликты в Индии, к сожалению, являются нормой и зачастую принимают ожесточенные формы. Поэтому не приходится сомневаться, что межрелигиозное напряжение будет использоваться для дестабилизации страны внешними силами.