Организация тюркских государств: почему в ней нет России?

На евразийском пространстве недавно начало действовать новое объединение — Организация тюркских государств, называвшаяся ранее Советом сотрудничества тюркоязычных государств — Тюркский совет.i

Сразу же было отмечено, что Организация тюркских государств занимается не только вопросами культурного единства, но имеет скрытую геополитическую повестку, направленную на доминирование в Центральной Азии.ii

Конечно же, для России это тоже определенный вызов. Хотя довольно странно, что Россия, имея в своем составе многочисленные тюркские народы, не представлена в этой организации. Ведь если речь идет только о культурном диалоге, а не об установлении культурной гегемонии со стороны Турции, то нет никаких проблем в том, чтобы Россия, где также проживают тюркоязчные народы, состояла в этой структуре. Чтобы прояснить этот вопрос, нужно понять, что представляет собой идеология пантюркзима и каким образом она может быть связана с целеполаганием ОТГ.

Изначально идея пантюркизма появилась из европейского видения ориентализма. Термин ориентализм Эдвард Саид в своей одноименной работе описывает как определенный способ общения с Востоком, основанный на особом месте Востока в опыте Западной Европы. Этот ученый палестинского происхождения отмечал, что "начиная примерно с конца XVIII века, ориентализм можно считать корпоративным институтом, направленным на общение с Востоком — общение при помощи высказываемых о нем суждениях, определенных санкционируемых взглядах, его описания, освоения и управления им,— короче говоря, ориентализм — это западный стиль доминирования, реструктурирования и осуществления власти над Востоком«.iii

Нечто похожее начало складываться и в отношении туранизма или тюркизма.

Так, термин «Туран» в контексте европейского видения Азии впервые применил французский востоковед Бартелеми д Эрбело де Моленвиль в конце 1697 г., где обозначил им территорию к востоку и северу от реки Амударья.

В XIX веке в эту концепцию были включены лингвистические и этнографические элементы. Финский филолог и этнолог Александр Кастрен, изучавший уральские, алтайские и палео-сибирские языки сформулировал представления о некоем лингвистическом и даже «расовом» единстве урало-алтайских народов.iv А германский ученый Фридрих Макс Мюллер использовал термин «туранизм» в качестве обозначения вообще всех народов Европы и Западной Азии, которые не относились ни к индо-европейцам, ни к семитам.v

Армин Вамбери (Герман Вамбергер) считается основателем и популяризатором концепции пантюркизма.vi Этот незаурядный уроженец Австро-Венгрии (маленький городок на юге современной Словакии), был выходцем из бедной еврейской семьи, но благодаря стараниями в учебе выучил несколько языков, что помогло ему в дальнейшей карьере. В 2005 году Британский национальный архив рассекретил документы, согласно котором Вамбери был секретным британским агентом. Интересно, что одним из турецких идеологов пантюркизма был Моисей Коэн из Македонии, взявший имя Текин Альп.vii В 1914 г. он выпустил пропагандистский текст «Что тюрки могут получить от этой войны», где указывал, что единения тюркских народов под главенством Оттоманской империи можно достичь с помощью разрушения "Московского врага«.Еще одним известным и почитаемым в современной Турции пантюркистом был Зия Гёкальп — философ, журналист, писатель и деятель младотурецкого движения.viii Гёкальп был убежден, что концепции «сверхчеловека» Фридриха Ницше лучше всего соответствует носитель тюркской идентичности. Он же участвовал в разработке военно-политического проекта «Туран Йолу» (Дорога в Туран) и интерпретировал пантюркизм и туранизм в националистическом буржуазном модернистском ключе, поэтому его идеи были использованы в реформах Кемаля Ататюрка.

В своих трудах Гёкальп активно использовал образ красного яблока — в тюркской государственнической традиции «красное яблоко» символизировало тюркский протекторат над другими народами и государствами. Гёкальп также сформулировал понятие «турецкого идеала», или «мефкуре», которое используется до настоящего момента турецкими политиками и националистами.

Уже в современной Турции при светском режиме активным идеологом пан-тюркизма стал создатель партии Националистического движения и радикального националистического движения «Серые волки» Алпаслан Тюркеш. Он был кадровым военным и участвовал в перевороте 1960 г, был ответственен за контакты с НАТО и фактически играл роль куратора операции НАТО «Гладио» в Турции, отвечая за политический террор против левых активистов в стране.ix И если Текин Альп говорил о необходимости развала Российской Империи, то Тюркеш утверждал то же самое в отношении Советского Союза.

Уже после распада СССР пантюркисты в Турции перешли к политике экспансионизма в страны Центральной Азии, поскольку считали, что это хорошая возможность для Турции наполнить образовавшийся политический вакуум. публикации редактора газеты Milliyet Сами Коэна в сентябре 1992 г. упоминается, что националистический писатель Ченгиз Чандар фактически ставит знак равенства между пантюркизмом и неоосманизмом. Он пишет, что Турция сталкивается с исторической миссией и необходимо развивать имперское видение, которое, однако, не имеет ничего общего с экспансионизмом и авантюризмом, это просто свободное перемещение людей, идей и товаров..." Таха Акйол при этомутверждал, что "Турция сейчас в центре вдохновения для всех тюркских народов, поэтому необходимо установить турецкое содружество.«x Но, что показательно, и здесь не обошлось без Запада. Хотя Оттоманская империя сама стала жертвой западного экспансионизма, в 90-е годы именно с помощью США турецкие политики и бизнесмены осваивали пространство Евразии.

В статье Сами Коэна говорится, что объединенная турецко-американская бизнес группа посетила все тюркские республики, где обсуждалось развитие проектов в сфере телекоммуникаций и легкой промышленности. И что американские компании, стремящиеся инвестировать в эти страны, видят блестящие перспективы в установлении партнерских отношений с турецкими фирмами. Из состоявшихся практических действий в странах постсоветского пространства говорилось о приеме десяти тысяч студентов из Центральноазиатских стран, запуск спутникового канала «Евразия», открытие рейсов турецких авиалиний в Узбекистан и Туркменистан, а также активное вовлечение турецкого бизнеса в Казахстане (на тот момент был подписан контракт на 11,7 млрд долл США в нефтяной промышленности).

Эти действия продолжались и в последующие годы. Можно также упомянуть и концепцию «Стратегической глубины» Ахмета Давутоглу, который был министром иностранных дел, лидером правящей Партии справедливости и развития с 2014 по 2016 гг. и в этот же период занимал пост премьер-министра. Хотя эта доктрина не ограничивалась пан-тюркизмом и включала в себя еще и идеи неоосманизма (то есть доминирование над историческими территориями Османской империи).

Надо понимать, что даже если нынешние идеологи Организации тюркских государств открыто и не заявляют о своих интересах в Центральной Азии и далее, где проживают тюркские народы, они бессознательно держат в уме тот багаж пантюркизма, который достался им в наследство от идеологов предыдущих эпох, как Османской Империи, так и Турецкой Республики эпохи Холодной войны.

Амбиции турецких националистов никуда не делись, приобретая лишь новые формы и обличия. Однако, пантюркисты глубоко ошибаются, рассматривая Россию как некую периферию для реализации своих интересов. Не только по причине военной и политической мощи страны. Ведь родиной тюркских народов (что считают и в самой Турции) является легендарной ущелье Эргенекон на Алтае. По этой логике именно Россия является колыбелью тюркского мира, а Турция с ее историческим смешением различных народов в османском плавильном котле вряд ли может считать себя эталоном тюркской идентичности. В таком контексте активная позиция России в отношении Организации тюркских государств и тюркского мира в целом может являться хорошим геополитическим козырем. Важно использовать его мудро, но постоянно и активно, чтобы напоминая турецкой стороне о своей роли и статусе, а тюркским государствам на территории бывшего СССР — об общем наследии и свершениях, о вкладе наших соотечественников в становление современных среднеазиатских обществ, науки и культуры.