«Пророк Четвертой трансформации» – президент Мексики Андрес Мануэль Лопес Обрадор

Уверенно побеждая на выборах 2018 года, он пообещал мексиканцам «Четвёртую трансформацию», если считать первыми тремя обретение Независимости в 1821 году, Войну за реформы 1857-61 годов и Мексиканскую революцию 1910-1917 годов.

Правда, произошедшие за четыре года президентства перемены не так уж значительны, но, может, это и к лучшему – предыдущие «трансформации» были сопряжены с огромным количеством жертв.

Зато четыре года Обрадор остаётся очень популярным политиком: уровень доверия в 58-60 процентов – это своеобразный рекорд в стране, где с начала XXI века пылкое очарование каждым новым лидером неизменно сменялось глубоким разочарованием…

Детство Андреса Мануэля прошло в маленьком посёлке недалеко от границы с Гватемалой. Его родной штат Табаско – аграрная окраина, где среднестатистическая семья имеет семь коров, но не обеспечена водопроводом, потому каждое утро начинается с похода к колодцу или колонке.

Хотя в мексиканской политике лидеры из глубинки не редкость, но всё же из пяти предшественников Обрадора на президентском посту трое происходили из элиты: среди их родственников были губернаторы, министры или федеральные депутаты. На таком фоне образ «своего парня», пробившегося из деревни на краю сельвы в президентский дворец, – одно из выигрышных качеств нынешнего руководителя Мексики.

Сначала Обрадор интересовался политикой теоретически, поступив на специальность «политология и управление» в Мексиканский национальный автономный университет.

Познакомиться с электоральными дуэлями на практике двадцатитрёхлетнего студента пригласил в 1976 году знаменитый мексиканский поэт Карлос Пельисер, надумавший побороться за место в сенате от штата Табаско. Сближение начинающего политолога с престарелым светилом поэзии произошло на этнической почве: оба интересовались своими корнями из народа чонталь древней майянской цивилизации.

Хотя сам будущий президент, как и большинство мексиканцев, имел сложную полиэтническую генеалогию, приверженность наследию Майя красной нитью пройдёт сквозь его биографию начиная с исследовательской работы в Институте коренных народов на заре 80-х годов и вплоть до реализации грандиозного инфраструктурного проекта «Дорога Майя» в наши дни.

С точки зрения идейных предпочтений, карьера Обрадора началась достаточно тривиально – в Национально-Революционной Партии, которая на протяжении семи десятилетий, начиная с революции 1917 года, доминировала на политической сцене Мексики.

Мировоззрение НРП - и это специфическое латиноамериканское явление - строилось на комбинации левых и правых тенденций с расчётом достичь максимально широкого народного единства (похожей тактики придерживались и перонисты в Аргентине).

Однако, когда в конце восьмидесятых годов не только в Восточной Европе, но и в Центральной Америке начался резкий «поворот направо» и в риторике элиты НРП стали всё сильнее звучать либеральные и проамериканские ноты, левый фланг партии откололся. Возникшее в результате «Демократическое течение» возглавил Куаутемок Карденас – сын руководителя Мексики 30-х годов Ласаро Карденаса, в своё время поддерживавшего вместе с СССР республиканскую Испанию. За ними последовал и Андрес Обрадор.

Почти четверть века спустя, когда детище Куаутемока тоже стало склоняться к альянсу с «правыми», едва сам основатель отправился на заслуженный отдых, Обрадор инициировал новое размежевание, неизменно оставаясь, как он сам утверждает, на стороне рабочих, а не «лордов и боссов Мексики».

Мировую известность Обрадор приобрёл в 2006 году, во время так называемой «Революции кактусов». Баллотируясь в президенты, он отстал всего на 0,5 % от лидера правой Партии Национального Действия Кальдерона. При этом в момент, когда было пересчитано 90 % бюллетеней, Обрадор уверенно лидировал.

Выборочная проверка дюжины избирательных участков этого подозрительного последнего дециля выявила манипуляции с результатами. Очень похоже, что имела место фальсификация в пользу кандидата правящей партии. Со стороны ситуация изначально здорово напоминала события украинского майдана-2004. Мексиканские левые вывели полмиллиона людей на улицы, стали строить палаточные городки на площадях столицы…

Обрадор настаивал на полном ручном пересчёте бюллетеней. Различия между «оранжевой революцией» и «революцией кактусов» свелись к одной-единственной детали: первая была выгодна США, вторая – нет. В итоге события на Украине закончились сменой правительства, а волнения в Мексике захлебнулись. Тем не менее, Андрес Обрадор запомнился мексиканцам как яркий лидер и двенадцать лет спустя, в результате третьей попытки, сумел завоевать президентское кресло.

Ряд действий вожака левых во главе крупнейшей страны Центральной Америки выглядит вполне предсказуемым: это увеличение роли государства в нефтяной отрасли или критическое отношение к генеральному курсу Вашингтона (Обрадор, например, назвал саботажем позицию США по «Северному потоку-2», окрестил крахом демократии преследование Трампа и дал убежище видному «боливарианцу» Эво Моралесу).

Не редкость для латиноамериканских левых и яркие популистские жесты вроде отказа от люксового президентского лайнера (продан Таджикистану с направлением средств на строительство больниц в мексиканской глубинке) или перечисления четверти жалованья в пользу пострадавших от пандемии.

Однако у политического почерка Обрадора есть и уникальные черты. Он, например, ввёл традицию локальных референдумов по таким вопросам, как строительство аэропортов, НПЗ, электростанций и провёл промежуточное «голосование доверия» на середине собственного срока.

Обрадора можно назвать переносом центра демократического процесса из политических штабов в массы: решение насущных вопросов происходит не путём межпартийных переговоров в кулуарах парламента, а непосредственным волеизъявлением. Пожалуй, столкновением двух обозначенных здесь подходов к демократии вызвано и острое противостояние, возникшее в мексиканской политике этой весной. Протесты вызвало предложение Обрадора не назначать Национальный Избирательный институт (аналог российской ЦИК) от депутатских фракций, а выбирать его всенародным голосованием. В результате на улицы столицы вышло почти 100 тысяч противников президента, а неделю спустя – до полумиллиона его сторонников.

Несмотря на то что мексиканскую экономику до сих пор лихорадит после пандемии, а криминальная обстановка по-прежнему остаётся тревожной, популярность президента из народной глубинки держится на небывало высоком уровне. Переизбранию Обрадора на второй срок в 2024 году мешает только одно – это запрещено конституцией страны.