Кибервойна сохраняет актуальность — просто она теперь выглядит иначе
Война на Украине выявила глубокие различия в подходах России и США к наступательным кибероперациям, но уже можно говорить о том, что в будущем кибервойна займет важную роль как минимум в подготовке наступления и первом ударе. Об этом пишет автор Фонда Карнеги Ариэль Левит, с 2002 по 2007 год работавший первым заместителем в Израильской комиссии по атомной энергии.
Тотальный переход на цифровые медиа и коммуникации вместе с растущей зависимостью от них кардинально изменили разведывательные операции. Киберразведка способна посягать не только на данные, но и на процессы, которые зависят от этих данных. Украинский конфликт в этом плане дал значительный материал для осмысления того, каких результатов может достичь кибервойна, как она ведется, и как её можно оптимизировать.
Кибератаки остаются «серой зоной» международного права, поскольку отсутствует единое понимание, какого масштаба кибератака может считаться действием, заслуживающим военного ответа. По умолчанию считается, что наступательные киберакции в мирное время, даже те, которые выходят далеко за рамки сбора разведданных, не являются автоматически вооруженными нападениями, не говоря уже об актах войны. А значит, кибервойну стоит использовать как операцию обеспечения, подготовку к обычной, кинетической войне. Для чего необходимо провести ряд мероприятий по максимальному проникновению в сети противника, созданию плацдарма и командно-контрольного аппарата. Целью должны быть и ценные цифровые активы, которые лучше захватить.
Отсюда следует то, что очень сложно спрогнозировать и ограничить последствия полноценных кибератак, которые каскадно генерируют последствия, выходят за пределы киберпространства и дают эффекты в физической и когнитивной сферах.
В то время как кибервойна может занимать центральное место в предвоенный период, как только боевые действия превращаются в открытую военную конфронтацию, кибервойне отводится вспомогательная роль.
Чтобы повысить вероятность того, что кибератаки приведут к желаемым результатам, избегая нежелательных, наступательные кибероперации должны быть тесно интегрированы с общими планами ведения войны: оперативными, временными, географическими и, прежде всего, функциональными.
Как только боевые действия действительно разгораются, боевые киберсредства становятся частью комплексных усилий по мониторингу, вмешательству в передачу, прием, интерпретацию и эксплуатацию электронных сигналов.
Кроме того, киберкомпонента является неотъемлемой частью широкой информационной кампании. Её функция заключается в дезорганизации коммуникаций, а также в компрометации неблагоприятных сообщений других сторон при внедрении своих собственных.
В кибервойне не стоит полагаться только на государственные структуры. Результативность украинской стороны, считает Фонд Карнеги, во многом связана с техническими возможностями, предоставленными правительствами США и Великобритании, а также различными коммерческими организациями (включая SpaceX, Palantir, Microsoft, Amazon, Mandiant и т.д), что было оплачено из казны США и Британии.
Однако, ситуационная осведомленность не позволяет предвидеть результаты, учитывая значимость событий за пределами киберпространства, которые по-прежнему трудно наблюдать, измерять и прогнозировать.
Пока нет причин считать, что только кибератаки могут выиграть войну. Цифровая инфраструктура по сравнению с физической, имеет большую гибкость и стойкость.
Современные сети цифровых технологий (например, основанные на мобильной и спутниковой связи и инфраструктуре облачных вычислений) более надежны и жизнестойки, чем старая инфраструктура, они позволяют относительно быстро восстанавливать, сохранять и перепрофилировать ключевые активы и функции.
Другой относительно новой особенностью конфликта на Украине является растущее слияние космоса и киберпространства, а также цифровой инфраструктуры на суше и в космосе.
Контроль (или, наоборот, нарушение или выведение из строя) цифровых активов в космосе становится необходимым для достижения превосходства на поле боя и в военных действиях в целом. Что поднимает вопрос значения владения космическими активами, предоставляющими цифровые услуги сухопутным войскам. И получения такими активами статуса законной цели — даже если это коммерческие структуры.
Ведущие технологические платформы огромны, изобретательны, сложны, влиятельны и глобальны по своему охвату. Они предоставляют жизненно важные телекоммуникационные услуги и услуги передачи данных, а также многочисленные приложения. На Украине они превратились в почти всемогущих независимых игроков на информационной арене и поле кибернетических сражений. Что снова создаёт дилемму - считать ли их законной целью.
В сухом остатке выводы таковы.
Чем больше и разнообразнее частный сектор «двойного назначения» — тем лучше.
Правильное использование кибервозможностей в мирное время позволяет создать «мину» под инфраструктурой противника. Которая, будучи активизированной в нужный момент, может упростить достижение целей обычной, «кинетической» войны.
Одними кибервозможностями войну не выиграть.
Кибервойна должна быть элементом общей стратегии.
Все эти аспекты нужно использовать как в варианте pro, так и contra.