Тайвань: опорная точка военной провокации США против Пекина
Формально источником новости является еще старая администрация Белого дома. Государственный секретарь США Майк Помпео выступил с радикальным заявлением: Соединенные Штаты объявляют о немедленном снятии всех ограничений на сотрудничество с Тайванем.
На первый взгляд, может показаться, что «это сделал Трамп», но в действительности дело обстоит сильно иначе. Фактически речь идет о первой публичной инициативе новой администрации Джо Байдена. Причем инициативе крайне многоплановой.
Хотя пока еще действующий госсекретарь использовал обтекаемую формулировку о «сотрудничестве», допускающую весьма широкие варианты трактовки, на самом деле практически речь идет всего-навсего о снятии внутреннего запрета на контакты официальных лиц американского государства со своими коллегами из государственных служб Тайваня.
Это никоим образом не касается жесткости закручивания гаек у тайваньского частного бизнеса, связанных с запретом на торговлю с КНР. Как и раньше, в их адрес действует норма примитивного шантажа.
Любое сотрудничество с Пекином, особенно в области высоких технологий, тем более, в направлении разработки новых процессоров, будет стоит нарушителю полного запрета на доступ к американскому внутреннему рынку и банковскому капиталу. А дальше «каждый волен принимать свое решение сам».
Расчет простой, как перпендикуляр. Несмотря на высокие темпы роста китайской экономики, американский рынок пока еще приносит заметно больше денег и такой положение Вашингтон желает сохранить.
Другой вопрос, что в приведении Тайбэя к дисциплине Трамп слишком сильно перегнул с кнутом. Теоретически Тайвань должен был испугаться оказаться в статусе «нелюбимой жены в гареме дяди Сэма» и кинуться рвать экономические связи с континентальным Китаем уже по собственной инициативе.
Но чуда не случилось. Сформировавшаяся там с 70-х годов ХХ века внешнеторговая экономика оказалась слишком многовекторной. Из-за чего введение ограничение на официальное сотрудничество автоматически начало освобождать политической пространство для экспансии китайской «мягкой силы».
Это плохо, так как облегчает Пекину перспективу притянуть Тайбей к КНР по схеме, схожей с Гонконгом. А значит без какой-либо прямой войны, крайне необходимой американским либерально-демократическим глобалистам.
Хоть администрация в Вашингтоне и сменилась, хоть Байден и определил стратегическим приоритетом Америки опережающее развитие «черных, латинских, азиатских и женских малых бизнесов», глобально американская политическая линия остается неизменной:
Китай обязан встроиться в западный мир и позволить бесконтрольное, с его стороны, вторжение во внутреннюю экономику западного финансового капитала. В результате победы «команды Байдена» такая постановка вопроса приобрела еще большую актуальность.
Перевернуть Китай невоенными способами у них не представляется возможным. Красный дракон достаточно успешно закукливается в границах азиатских рынков, подгребая там под себя даже ранее проамериканские страны, и тихой сапой соблазняет «к вступлению в безраздельно китайский мир» Евросоюз, на который у США также очень большие виды.
Единственной годной стратегией борьбы для США в еще большей степени, чем прежде, становится подталкивание КНР к локальной войне за пределами континента. Сделав так, чтобы не воевать Китай не мог.
Заявление Помпео в эту стратегию укладывается идеально. Америка демонстрирует откровенно политически мотивированное желание «задушить Тайвань в дружеских объятиях». Тем самым «утащить его на Запад» быстрее, чем свои положительные плоды успеет дать культурная и экономическая экспансия КНР. И чтобы, видя, как Остров уходит буквально из-под носа, китайская правящая элита не смогла удержаться от попытки «опрокинуть шахматную доску военной силой».
В общем, в Белом доме команды меняются, а стратегическая линия США остается неизменной. Как и писали в июне 2020 года эксперты Института РУССТРАТ в докладе «Оценка вероятности и практической формы вооруженного конфликта между США и Китаем», Америке слишком нужна эта «локальная война» с Китаем на Тайване.